ПРОПОВЕДЬ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ФАДДЕЯ (УСПЕНСКОГО), сказанная архиепископом Фаддеем (Успенским) в Святую Великую Субботу в церкви в честь Владимирской иконы Божией Матери (Маминской) г. Саратова 1 (14) апреля 1928г.)
«Божественный покой, в какой вводимся мы через покой Христов во гробе, и способы, какими совершается это введение».
Распявшись на древесины Крестном, Господь Иисус Христос совершил величайшее из дел домостроительства нашего спасения — насадил снова с величайшим подвигом «древо жизни», так горько утраченное падшим праотцем Адамом в раю. Ныне Единородный Сын Божий, подобно тому как прежде Бог, сотворив в шесть дней мир, почил от всех дел Своих в день седьмой (Быт. 2,2), также почил от совершенного Им дела спасения, успокоившись во гробе в сию благословенную субботу.
Дивно творение мира силой всемогущества Божия, ещё более дивно новое творение — воссоздание посредством Креста падшего человечества. Тем явлена во всём величии всемогущая сила Творца, здесь — беспредельная любовь Бога, спасающего мир смертью Сына Своего. Тогда Той рече, и быша, Той повеле, и создашася действием Слова Божия (Пс.32, 9)- здесь умолкло Слово Божие во гробе, чтобы через самый покой Его стало всё новым (2 Кор. 5,17).
Благословенна суббота по упокоении от всех дел творения, тем более сия суббота есть преблагословенная, в нейже Христос, уснув, воскреснет тридневен. Там положено начало субботы ветхозаветной, подлинный смысл которой извратили люди, державшиеся «сени», — здесь новое субботство (Евр.4, 9), истинный покой Божественной жизни, которого уже нельзя стало перетолковать, когда «сень» сменилась «истиною», разве хотят некоторые закрыть глаза и на сияющую дневным светом истину. И с каким благоволением любви ко Христу, ради нас почившему во гробе, должны мы совершать новую субботу! Если при гробе обычного мертвеца соблюдается известный как бы священный покой, то какой сугубо усиленный покой должны соблюдать мы, устранив от себя всякий шум суеты и страстей житейских, внимая призыву: Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет!
Но в чем же должно состоять наше новозаветное христианское субботство? Не в чем ином, как в том, чтобы войти в покой Сына Божия, зримого нами во гробе.
Покой Божественный не подобен человеческому: Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5,17), говорил Господь Иисус Христос иудеям, изъясняя смысл субботы. Покой Христов во гробе не покой мертвенной неподвижности, происходящей от полного угасания жизни, но покой полной жизнедеятельности при видимой мертвенной неподвижности, покой новой, преобразующейся сокровенно жизни. Ведь и обычный покой телесного сна при полной иногда неподвижности спящего на самом деле не есть прекращение самой жизни, а только преобразование её в иной вид обновлённый, восстановление жизненных сил. Даже при покое смерти, если тело прекращает всякое движение, то не может прекратить всякого движения жизни душа, от тела отделившаяся, хотя, пока люди видят всеобщее господство смерти и не имеют живой веры в воскресение, покой смерти кажется им не имеющим ничего общего с покоем сна.
Тем более смертный покой Христа во гробе не есть полное прекращение жизни: душа Христова отделилась от тела, престала в нём действовать, но не осталась без жизнедеятельности, только особого рода.
Введение Христом нас в покой Свой началось на Кресте, к которому Он пригвоздил грех наш для совершенного, конечного его «недвижения» (синаксарь Великого Пятка), ибо именно грех, сделав ближайшим своим седалищем плоть, отнимал у человека дарованный богоподобному духу покой. Ведь душа и отрешаясь от плоти могла бы продолжать быть общницей жизни Божественной, влитой в неё от создания: богоподобная душа сама собой, по природе влечется к жизни Божественной, как растение естественно тянется к солнцу, от которого исходит свет и теплота, поддерживающие и способствующие возрастанию жизни растения. Но жизнь плотская, при которой душа вся обращена к плоти, в плоти как бы вся растворилась, как бы в душе своей особой жизни и не было, мешает раскрыться в душе начаткам жизни Божественной. Такое извращение жизни происходит не от самой по себе плоти, а от греха, извратившего жизнь плоти и духа, предавшего дух в рабство плоти, в «плоть» самый дух обратившего, страстворившего дух в плоти до неощутимости, подобно тому как только особыми искусственными средствами можно выделить страстворившийся с каким- либо веществом воздух или иной газ. После же того, как на Кресте совершилось полное «недвижение» греха, умерщвление его, и плоть Христова, бывшая у человека седалищем греха, успокоилась во гробе, дух получает возможность беспрепятственно, без «суеты и томления» (Еккл. 1,14) жить своей богоподобной жизнью, входить свободно в покой Божественной жизни, которая всаждена в дух человека от создания, по грехам же вся возмущена, приведена в полное расстройство.
Вот каков покой Христов во гробе; вот суббота Христова покоя, вводящая нас в Божественный покой!
Но вошли мы в этой покой? В него вошли ангелы Божии на Небе, святые Божии, окончившие труды и подвиги жизни земной, победившие в себе страсти, достигшие блаженного покоя без страстей. Это не мертвенный покой, ибо ангелы Божии и святые преисполнены такой всерадостной жизни, такого блаженного, сладостного жизнедеятельного покоя от вселившейся в них любви Божией, какие почти неизвестны, непредставимы для обычных людей. Только тот, чья душа полна блаженством беспредельной любви, может отчасти понимать, как душа, будучи преисполнена блаженного покоя, радости, в то же время полна жизнедеятельности более напряжённой, чем когда проявляла суетливую, кипучую, неусыпную, много заботливую житейскую деятельность. И неужели переживающий блаженный покой любви захочет сменить его вскоре же на кипучую жизнедеятельность, радостного покоя и удовлетворения в душу не в носящую, напротив, производящую в последней томление, расстройство, не дающие ей успокоиться ни днём, ни ночью? Безмерные заботы сушат жизнь души — блаженная, спокойная радость, наполняя душу удовлетворением, производит расцвет жизни души.
Христос Своим покоем во гробе полагает основание такому блаженному покою жизни Божественной и для падшего человека. Только последний не может приобрести его сразу. Ведь жизнь души человека падшего подобна миру, вечно волнуемому страстями житейскими. Вечно дуют на этом море ветры, бури страстей — как же ему сразу успокоиться? Даже когда наступает временное затишье, безветрие, душа всё ещё долго волнуется, как и волнение на море обычном лишь постепенно, а не сразу улегается. Потому — то, говорил ещё древний пророк Исаия, нечестивые — как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым, говорит Бог мой (Ис. 57, 20-21).
Только после трудов в течение многих лет, даже до конца жизни, входили святые Божии в желанный покой бесстрастия. Преподобная Мария Египетская, взолновавшая душу своими страстями как бездну моря, услышала голос свыше, что за Иорданом найдёт она себе покой. Она ушла в безмолвие пустыни, но прошли семнадцать лет мучительных волнений от поднимавшихся снова и снова со дна души воспоминаний, образов и желаний страстных, пока она вошла в покой. Что же сказать нам о себе, душа которых постоянно мятется и ищет не покоя, а бури страстей, сама волнение их в себе вызывает, усиливает в себе? Как часто Господь укрощает бурное волнение души, а человек снова и снова приводит душу посредством страстей в волнение, от которого так часто погибает, так часто готов бывает взывать, подобно ученикам Христовым на море: Господи! спаси нас, погибаем (Мф. 8, 25). Так часто бывает с душой то, что описывает псалмопевец, говоря о плавающих в море: И восстанет бурный ветер и высоко поднимает волны его: восходят до небес, нисходят до бездны; душа их истаевает в бедствии; они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он вывел их из бедствия их. Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают. И веселятся, что они утихли, и Он приводит их к желаемой пристани. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих! (Пс. 106, 25-31).
Не должен человек допускать, чтобы жизнь его души выступала из берегов от погибельного волнения страстей, чтобы дыхание последних производило подобное явление. Волнуется душа от гнева — не давай волнению усилиться, замолчи, удержись от предпринятого поступка и увидишь, как тишина для души благотворна, от каких бедствий житейских она тебя предотвратила. Не волнуй взора страстью, отврати очи от соблазна: малое волнение души от взгляда иногда переходит в бурю страсти, которую человек не в силах укротить в себе никакими усилиями воли. Так поступать должен человек со всяким движением в душе греховной страсти, не давая естественным влечениям души переходить в необузданную страсть, пагубную для жизни. Богом благословенные радости жизни человек может вкусить в мире без смущения, пагубного расстройства и волнения в душе, производимых страстью.
Как пагубно полагать радость жизни в вечном волнении страстей! Разве не замечает постоянно человек, что волнение страсти сначала кажется приятным, производит как бы подъем жизни, а потом становится неудержимым, мучительным, влечёт за собой множество житейских бед? Как часто разбивается корабль земного благополучия от этого необузданного волнения страстей! Постоянная борьба со страстями, бегание от их шума; молитва, успокаивающая душу и волнующие её страсти; печаль покаяния, как бы елей, изливаемый в волнующееся море страстей житейских; возгревание в душе вместо любви к миру беспредельной любви ко Христу, вливающей в неё сладостный покой, вводящей душу в жизненное общение со Христом, как ветвь с лозой, — это средства к умиротворению души, к вхождению её в покой Христов.
Все эти законы духовной жизни и должны мы вспомнить ныне, взирая на Божественного Мертвеца Христа, Своим покоем во гробе вводящего нас в истинный покой Божественной жизни. Да молчит всякая плоть человеча особенно ныне, да понуждается она к молчанию и во всякое время, да прилагает человек ежедневную заботу к введению души своей в блаженный покой бесстрастия, помимо которого никогда не найдёт тихой пристани жизни! Пусть, видя своё бессилие утишить в себе пагубное волнение страстей, взывает непрестанно ко Христу, укрощающему бури моря житейского, но и сам, моля о том Христа, пусть не возбуждает снова и снова волнения страстей в душе своей!
И тогда исполнится на человеке обетование: Придите ко Мне всё труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас (Мф.11,28) , начало и основание какового покоя положено покоем Христа во гробе.